«Жизнь сломала мою шею, но не сломала меня».
Памяти Доктора Джерри Л. Лонга
Памяти Доктора Джерри Л. Лонга
Виктор Франкл часто рассказывал своим слушателем о Джерри Лонге как о «живом олицетворении проживания логотерапии и примере несгибаемой силы человеческого духа». Именно Джерри Лонгу принадлежит известная фраза: «Жизнь сломала мою шею, но не сломала меня».
Джерри Лонг был коллегой и близким другом Виктора Франкла. Он познакомился с логотерапией в 1978 г., прочитав книгу «Человек в поисках смысла», на следующий год после несчастного случая, в результате которого он стал полностью парализован ниже шеи.
Мы выражаем признательность вдове Джерри Лонга, Рени Фиганс, автору Джею Левинсону и Институту Виктора Франкла, г.Даллас, которые дали нам свое согласие на перевод этой статьи. Впервые эта статья была опубликована в журнале «Международный Форум Логотерапии», США, в 2002 г. №25, 118-124.
Данная статья на русском языке посвящается дню памяти Виктора Франкла.
Перевод: Вульфсон Екатерина, Кондратьева Таисия
Нижеизложенный текст является речью, которую мне выпала честь произнести на поминальной службе Доктора Джерри Л.Лонга 16 июня 2002 года в Далласе, Техас. Я уверен, что все, кто читает этот журнал, знакомы с работами Доктора Лонга и им известно о его близкой дружбе с Профессором Франклом. Мы с глубокой скорбью оплакиваем его смерть и выражаем наши искренние соболезнования его семье. По предложению некоторых коллег Джерри, я представил текст прощальной речи для публикации в этом журнале, чтобы его могли прочесть те, кто его любил.
Сидя за своим столом уже в четвертый раз за последнюю неделю и пытаясь собраться с мыслями, чтобы написать прощальную речь о таком человеке как Джерри Лонг, я обнаружил, что избегаю этой задачи: я сходил за бубликом, сделал несколько телефонных звонков, навел порядок на письменном столе привел в порядок своей рабочий стол, даже сходил в туалетную комнату без особой необходимости, а затем просто уставился взглядом в пустоту. Затем меня осенило, что я просто не хотел этого делать. Видите ли, так не должно было произойти. Джерри, это ты должен был писать обо мне такую речь, после того как мы оба проделали длинный и выдающийся профессиональный путь. Ты дал мне свое обещание, и я планировал что так и будет. Такого не должно было произойти. Это просто не честно!
А затем я вспомнил, что жизнь это то, что происходит после того как ты создаешь свои планы. И сидя вот так за своим столом в слезах и буквально оцепеневший от собственной злости горя, я вспомнил, и так я частенько делаю когда мне трудно, слова учителя, в которые верили и я и Джерри, доктора Виктора Франкла.
«Мы должны принять свою судьбу так же, как мы принимаем почву, на которой мы стоим, почву, которая является трамплином к нашей свободе!». Франкл продолжал: «в концентрационных лагерях мы доказали, что у человека можно забрать все, кроме одного, последней из человеческих свобод, свободы выбирать свой собственный путь… и через наше отношение к неизбежному страданию (мы можем) превратить трагедию в триумф и героизм!»
И, затем меня осенило. Это были не просто утешающие мысли великого философа и учителя, эти слова, которые описывали самую суть Джерри Лонга. Это не было «трагическим» случаем, который сломал шею Джерри в тот роковой день в 1997 г. Это был момент встречи Джерри с его собственной судьбой, которую он, действительно, превратил в личный триумф.
Но Джерри, как и его наставник, профессор Франкл, никогда не думал о себе как о выдающемся человеке, а тем более как о герое. Он был просто человеком, который хотел помогать другим людям. Я искренне верю, что он никогда не считал себя как удивительного человека, каким он на самом деле являлся.. Он никогда не видел себя примером для подражания и никогда не ждал, что другие будут делать то же, что и он. Он просто хотел помогать людям. Он не ждал славы или богатства. Он просто хотел помогать людям.
Но, какими невероятными дарами обладал этот человек! Стоило только послушать его лекции, чтобы увидеть, как он очаровывал слушателей всего мира речами о любви, сострадании, и, что самое важное, надежде. Он, также как и Франкл, верил всей душой, что жизнь предлагает безусловный смысл для каждого человеческого существа в любых условиях и при любых обстоятельствах. Он посвятил свою жизнь, проповедуя эти взгляды. И кто бы мог не согласиться с человеком, которого Франкл часто называл «живым олицетворением Логотерапии».
Джерри не только увлекал слушателей своими речами, но полностью очаровывал их своими поступками. Разве можно не согласиться с человеком, который ведет за собой, являясь примером. Франкл сам преклонялся перед несгибаемой силой духа Джерри и его приверженностью своим призывам. Как сказала мне Элли Франкл пару дней назад, когда мы, в слезах говорили с ней по телефону о Джерри: «В каждой лекции, по всему миру, Франкл цитировал Джерри и рассказывал о нем как о живом примере того, что могут достигнуть люди, когда они видят смысл в своей жизни».
У Джерри была душа философа, сердце тигра, мозг как у компьютера и хватка как у питбуля. В нем сочетались вкус к жизни и деликатная и спокойная манера держаться, в которой проявлялось уважение ко всем, кого он встречал. Он был настоящим гуманистом, который верил в добродетели человека и его личный потенциал. Он никогда не вызовов судьбы и не отворачивался от людей, которым нужна была помощь. Нужно было просто наблюдать за тем, как он, порой изнемогая, отвечает на вопрос за вопросом, на сцене или вне нее, включая вопросы даже очень личного характера, чтобы увидеть его приверженность людям. И так же, как и его личный герой, Авраам Линкольн, Джерри всегда совершал благородные поступки.
Я помню момент, три года назад на Всемирном Конгрессе по Логотерапии, когда он был настолько истощен после всего сделанного, что зашел ко мне в номер в отеле после своей презентации, чтобы отдохнуть хотя бы пару минут, поскольку он был настолько уставшим, что у него не хватало сил добраться до дома. Позднее, во время этой же конференции, он был госпитализирован на пару дней, но вернулся, чтобы сделать свою заключительную презентацию. Его единственной заботой тогда было не свое здоровье, а то, что он подводил других, поскольку он не был доволен своим выступлением. Вместе с тем, я могу сказать вам из своего собственного опыта, на этом Конгрессе он был единственным человеком, кто был каким-то образом разочарован. Это был Джерри Лонг, законченный перфекционист! Это был Джерри Лонг, который всегда беспокоился о других!
Впервые я встретил Доктора Джерри Лонга на Всемирном Конгрессе по Логотерапии в Регенсбурге, Германия. В действительности, я ничего о нем не знал, кроме того факта, что Доктор Франкл, с которым я учился и работал много лет, был очарован им. Честно говоря, я немного ревновал Франкла с его любовью к Джерри. Я никогда не видел, чтобы доктор Франкл и миссис Франкл вскакивали, чтобы поприветствовать кого-либо так, как они это делали когда Джерри входил в комнату. Глаза Виктора загорались каждый раз, когда Джерри был рядом, и Элли часто говорила, что Джерри был им «как сын». Не могу сказать, что мое отношение к нему улучшилось, когда я на следующий день приехал в университет, чтобы сделать свою презентацию и увидел лишь около дюжины людей, из сотен, зарегистрировавшихся на Конгресс, которые собрались послушать меня. В конце концов, я преодолел около 5000 миль чтобы представить результаты моего исследования, я был любим Франклом и до того момента я думал, что я хороший оратор, к тому же, обладающий ценной информацией чтобы поделиться . Я не мог понять, почему зал был практически пустым. Я сделал свой доклад и, сразу после того, как закончил свою презентацию, я выяснил, где были все. Каким-то образом мне выпала сомнительная честь выступать в то же время, что и Джерри. После своей лекции я пошел вниз по коридору и прошел мимо комнаты, в которой сидели сотни людей, очарованные той магией, которую творил Джерри. Вскоре я присоединился к ним, и также как и они попал под действе его чар, поскольку совершенство и вдохновенность его речи завладели моим существом. И тут я четко осознал, почему на моей презентации никого не было.
Конечно же, первое, что я сделал, после того, как он закончил – напрямую связался с администрацией Конгресса и попросил их больше никогда не ставить меня в расписании параллельно с выступлениями Джерри. Мое эго не могло этого перенести! Несколько лет спустя я стал умнее и убедил Джерри сделать презентацию вместе со мной, с тем, чтобы разделить его успех и популярность. Надо сказать, что наше пленарное заседание прошло так хорошо, что нас попросили его повторить. Предполагалось, что в мой следующий приезд в Даллас мы повторим эту совместную работу с Джерри и это уже было запланировано для Конгресса в следующем году. Я не знаю, как я буду делать это без тебя, Джерри.
Как друзья Джерри, я уверен, что вы знаете эту историю его молодых лет, поэтому я буду краток. Ему было восемнадцатилетним питчером, подающим надежды, которого Хьюстон Астрос (профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола – прим. переводчика) рекомендовали в профессиональный бейсбол. Но его бейсбольной карьере не суждено было сложиться из-за несчастного случая. Несколько месяцев спустя во время своей реабилитации он прочел книгу «Человек в поисках смысла», и она затронула саму его сущность. тронула до самой глубины.
Поэтому Джерри написал письмо доктору Франклу, в котором он выразил благодарность за его мудрость и поделился тем, как прочтение книги «Человек в поисках смысла» придало ему мужество и вдохновение, чтобы заново выстроить свою жизнь. После прочтения этого письма в своем доме, в Австрии, доктор Франкл немедленно поднял телефонную трубку, чтобы организовать встречу с человеком, который воплощал собой его философию. Так началась их длительная дружба. Если вы когда-нибудь получали письма от Джерри, то вы можете легко понять реакцию доктора Франкла. Никто не писал писем так, как Джерри – элегантно, со страстью, и длинные, очень длинные они излагали его мысли с абсолютной четкостью.
Джерри продолжил обучение в школе после того случая, а позднее получил звание бакалавра, магистра и доктора психологии; и, естественно, стал выдающимся мировым авторитетом в области учения Франкла. Он сам стал учителем и клиницистом, разделяя с людьми свой жизненный опыт и то, чему он научился. Он в изобилии писал о теориях Франкла, не возводя их на пьедестал, как и настаивал Франкл, и добавляя к ним свои оригинальные и блистательные мысли. Доктор Франкл настолько высоко оценивал интеллект Джерри, что часто отправлял ему свои рукописи для критической оценки. Они разговаривали часами о своих работах, анализируя каждое слово, так, как это могли сделать только они. Джерри даже стал изучать немецкий язык, чтобы иметь возможность читать Франкла в оригинале, потому что ему сказали, что при переводе на английский иногда упускаются какие-то моменты. Я искренне верю, что отношения Джерри с профессором Франклом, а он всегда называл его Профессор Франкл, чтобы выразить ему свое уважение, значили для него больше, чем отношения с кем-либо другим вне его семьи. У них было похожее мировоззрение, общий опыт неизбежного страдания и способность использовать их опыт и мудрость для того, чтобы помогать другим. Они делали это не для статуса и не для славы, но для того, чтобы продолжать свой наполненный смыслом путь. Я уверен, что доктор Франкл радушно встречает Джерри вот как раз в этот момент, пока мы говорим.
Больше всего Джерри любил выкатиться на кресле-каталке перед группой людей со своей большой кружкой холодного чая на подносе и делиться собой, своей мудростью, своим знанием с ними. Он мог говорить с любым, и, боже, как он это делал. Впрочем, он никогда не навязывал себя, если вы хотели послушать то, что он может вам сказать, он просто делился этим с вами. Ему нравилось быть в центре внимания на таких мероприятиях, где он мог делиться своим опытом не стыдясь, и честно отвечая на все вопросы, которые ему задавали. Если вы хотели услышать его мнение или размышления, он бы тоже ими поделился. У него было свое мнение по любому вопросу. Он был одним из наиболее читающих людей, которых я когда-либо встречал. Он запоминал все, что прочел или услышал, и благодаря своим способностям мог мгновенно припомнить шокирующее количество информации.
Я часто наблюдал с очарованием и некоторой завистью как Джерри делал презентации. По мере погружения в детали, можно было увидеть, как он наполнялся энергией, как его техасское произношение становилось более наполненным и как он раскачивался взад и вперед. Клянусь, несколько раз я был уверен, что он вытрясет себя прямо из своего кресла-каталки. Но его сосредоточенность никогда не ослабевала, поскольку он гипнотизировал слушателей самой сутью своего бытия.
Физическая боль ничего не значила для Джерри. Он относился к своему физическому страданию как шагу вперед, как к еще одной ступеньке, чтобы взобраться вверх, и не позволял своей ежедневной боли сдерживать себя. Когда он посетил мой дом несколько лет назад, я получил непосредственное представление о том вызове, с которым ему приходилось сталкиваться каждый день. То, что большинство из нас принимает как само собой разумеющееся, представляло для Джерри двухчасовое утреннее испытание. Подняться с кровати, сделать утреннюю гигиену, привести себя в порядок, позавтракать – занимает у многих по несколько минут. Когда мы управляем машиной, немногие из нас искривляются в гримасе от боли, напрягая каждый мускул тела чтобы сохранять вертикальное положение. Он практически никогда не жаловался, но в те редкие случаи, когда он это делал, он настолько минимизировал свои жалобы, что только некоторые из нас слышали о них. Он хотел, чтобы так было.
Однажды я сказал Джерри, что не каждый обладает такими же как и у него выдающимися способностями, для того, чтобы встречаться с жизненными травмами и превращать их в триумф. Я думал тогда о том, как бы я справлялся с жизнью, если бы был на месте Джерри. Я намекал тем самым, что, возможно, другие, кто видел его как пример для подражания, не смогут преодолеть свое бремя также великолепно и будут фрустрированы его посланиями. Он посмотрел на меня как на марсианина. Я знал, о чем он думал. Как мог лояльный студент доктора Виктора Франкла, как я, сомневаться в жизненном потенциале человека. Он тут же ответил: «Джей, каждый может найти безусловный смысл в своей жизни и действовать исходя из него. И это наша жизненная задача обозначить перед ними этот вызов, чтобы они могли найти свой смысл своим способом. А мой путь – это только мой путь». И я подумал, насколько же то, что он говорит, похоже на Виктора Франкла.
Джерри был семьянином и любил свою семью. Он был особенно близок со своей матерью, Линдой Лонг, от которой он научился безусловной любви и эмоциональной поддержке. Они были полностью преданы друг другу, и, несмотря на свою потребность заботиться о нем и защищать его, она нехотя мирилась с его острой потребностью в самостоятельности. После того несчастного случая с Джерри, Линда вернулась в школу чтобы работать нянечкой и иметь возможность заботиться о нем. Она очень любящая и милосердная женщина, чье мужество и настойчивость определенно были примером подражания для Джерри.
Отношения между Джерри и его отцом, Джерри Лонг старшим, были более неустойчивыми, возможно потому, что они были очень похожи. Когда Джерри впервые вернулся домой из госпиталя после того инцидента, его отец продемонстрировал свою любовь тем, что опустился на пол вместе с Джерри, чтобы выполнить вечернюю процедуру и помассировать его конечности. Несмотря на то, что их отношения стали более прохладными в будущем, в основном из-за недовольства Джерри, они примирились незадолго до смерти отца в прошлом году.
Джерри был очень близок со своими братьями, Дэвидом и Энди Лонг, своей сестрой, Дженифер Сёблом, кузиной Кристи Лонг, кузеном, Джефом Сёблом. Он был совершенно очарован своими племянниками, Зои, Хейли, Джастин и Тимоти. Он всегда ждал их приезда с их семьями и искренне радовался их компании.
Джерри любил всю свою семью, но больше всего он любил Рени. Знаете, этот парень притягивал девушек как магнит! Вы бы видели как люди, особенно женщины, тут же собирались, где бы он ни появлялся. Он был женат три раза и помимо этого имел еще одни длительные отношения, о которых я знаю. Когда я был не женат, я бывало проводил с ним время после его лекций в надежде, что мне что-то перепадет. Он мог бы завести роман практически с любой женщиной, с которой он хотел. И он так и делал! Он выбрал Рени. Они были просто превосходной парой. Ее жизнь в буквальном смысле была связана с его жизнью эти последние 4 года. Джерри был учителем, философом, писателем и целителем. Рени была отличной поддержкой: достаточно умная, чтобы поддерживать его интеллектуально, и достаточно способная, чтобы управлять сложной организацией их жизни. А как она любила его! Можно было наблюдать гармоничность в их взаимодействии, потому что она, будучи любящими и дающим человеком, предвкушала его потребности. Ее первыми мыслями всегда являются мысли других, и, как и Джерри, она прекрасна в роли любящего и заботливого человека. Ее любовь и уважение к нему были огромными, и никогда они не проявились бы больше, как тогда, когда она боролась с больничной бюрократией в последние недели Джерри, она делала это как мать гризли, защищающая своего малыша.
Несмотря на то, что у Джерри никогда не было своих детей, он был очень близок с его приемными детьми, Эшли и Шон. Он любил их так, как если бы это были его дети, и они его тоже очень любили. Он вообще очень любил детей. Сколько раз я видел его отвечающим улыбкой на любопытные пристальные взгляды ребят, когда он обращался к ним в разговоре или предлагал забаву в виде поездки на своей инвалидной коляске. Хотя, действующие из лучших побуждений, но при этом несколько непросвещенные родители, стали бы отговаривать своих детей от того, чтобы те не «беспокоили» Джерри, он все равно умудрялся побыть с ними с глазу на глаз, очаровывая их так же, как любого, кого он встречал. Невозможно забыть и о его сотрудничестве с Полицейском департаментом Далласа, когда он вел переговоры об освобождении целой группы детей детского сада, которые были взяты в заложники безумными бандитами несколько лет назад.
Я бы хотел поделиться с вами краткой историей о Джерри, произошедшей, когда Джерри был в Балтиморе. На протяжении той недели, когда он был там, моя дочь Габи, которая была просто очарована Джерри, пригласила его присоединиться к нам на пикник, посвященный окончанию первого класса. Когда он принял ее приглашение, я взял на себя обязательство попросить Джерри выступить перед ее классом. Я поговорил с учителем Габи и неосознанно тем самым дал ход трехдневному хаосу в школе, в течение которого школьная администрация мучилась, принимая решение, не травмирует ли его выступление маленьких девочек. К счастью, учительница миссис Харпер, была изумительной женщиной, которая тут же разглядела будущие перспективы в этой идее. Она не только разрешила сомнения администрации, но и организовала возможность для Джерри выступить перед всеми первоклассниками, а не только перед классом Габи. А тем временем, я даже не спросил у Джерри, выступит ли он перед классом, потому что я был смущен изначальным нежеланием школы и не хотел задеть его чувства. И конечно, когда я, оттянув до последнего, пригласил его, он тут же согласился и, не минуты не готовясь, сделал свою обычную захватывающую презентацию и так, что эти маленькие девочки полностью поняли его. После того как он терпеливо ответил на все их вопросы (нужно сказать, что среди них были действительно глупые), мы пошли на пикник. На пикнике появился кто-то из администрации, я подозреваю, для того, чтобы убедиться, что с девочками «все в порядке» и они ничем не травмированы. Было забавно видеть их замешательство по поводу их собственных опасений, когда они, ошарашенные, уставились на первоклашек, выстроившихся в очередь для того, чтобы иметь честь покормить Джерри кусочком пирога и получить его автограф, который он делал с помощью специальной палочки для рта. Когда я увидел учительницу и директора начальной школы в прошлую пятницу на церемонии окончания начальной школы Габи, я поделился с ними новостью о смерти Джерри. Слезы подступили к глазам миссис Харпер, и она сказала, что это был глубокий опыт для нее и первоклассников, и ей безумно жаль, что она не пригласила тогда Джерри выступить перед всей школой.
Джерри относился к дружбе, так же как и ко всему остальному, с преданностью и глубиной. Если вы были другом Джерри, он всегда был открыт для вас! Он слушал вас, когда вы ворчали и жаловались, облегчал ваше страдание и приподнимал ваш дух с его изумительно сдержанным и иногда мрачным чувством юмора. Как всегда, он безусловно отдавал, но всегда чувствовал вину, когда наступала его очередь просить о поддержке.
Я не знаю всех друзей Джерри, он прикоснулся к стольким жизням. Я знаю, что он был очень близок с Бобом Экстромом, который был так добр к Джерри и его семье, а также оказывал поддержку в организации его жизни. Это тот самый Боб, который помог разработать сегодняшнюю программу и помог Рени организовать эту службу. Для Боба нет ни одной ни слишком большой ни слишком маленькой задачи. Он ежедневно отвозил Эшли в школу и забирал ее из школы, и регулярно интересовался, не нужно ли что-нибудь Джерри. Он даже помогал Джерри кормить его рыбку, которую звали, ну как же еще, как ни Виктор. И я никогда не забуду телефонный звонок Боба после того как Джерри посетил Балтимор, в котором Боб сказал мне, что Джерри очень понравилась эта поездка и он благодарил меня за гостеприимство и доброту по отношению к его другу. Спасибо, Боб.
Я недавно встретил его друга, Бреда Ньютона, с которым Джерри разделял свою страсть к баскетболу и с которым Джерри чувствовал себя «как обычный парень». Немного позже мы вернемся к Брэду. Джерри и Рени также были особенно близки к Мими, и Бобу Балкей, которые их очень поддерживали и благодаря им они чувствовали себя любимыми.
Со своей стороны я помню длинные телефонные разговоры обо всем на свете. Мы говорили о нашей работе, критиковали рукописи друг друга и обсуждали нашу страсть к баскетболу (даже несмотря на то, что он был фанатом Ренджеров). Когда умер доктор Франкл, мы разговаривали часами, потому что мы скорбели вместе, и он поддерживал меня в моем горе, несмотря на свою собственную душевную боль. И, конечно же, нас было не так много тех, кто мог поделиться опытом глубокой дружбы с Франклом.
Я только лишь могу сказать, что Джерри был отличным другом. Мне будет не хватать его ироничной улыбки, стимулирующего интеллекта, поддержки в трудные времена, сдержанного чувства юмора и невероятной позитивной энергии. Он был моим другом и несомненно моим героем.
Доктор Франкл однажды сказал, что именно мимолетность человеческого существования делает жизнь ценной. Он верил, что, если бы жизнь не была конечна, люди возможно никогда не почувствовали бы необходимости реализовывать смыслы в своей жизни. Он сказал: «Чтобы жизнь была удостоена смысла, жизнь должна выходить за свои пределы, но не с точки зрения продолжительности (жизни человека), но «в высоту», с точки зрения духовного роста или «в ширину», с точки зрения социальных обязательств». Определенно, несмотря на то, что жизнь доктора Джерри Лонга была очень короткой, он превосходно достиг ее высоты и ширины согласно Франклу. Джерри был учителем, писателем, целителем и философом. Его основополагающие работы в интервенции кризиса и во многих других областях психологии будут вечно нас вдохновлять. Он был поразительным человеком, который никогда по-настоящему не осознавал, насколько потрясающим он был. Не чувствуйте сожаления о Джерри, его страдания закончились и его наследие полыхает как вечно горящий огонь в сердцах всех тех, к жизни которых он прикоснулся. Скорее, мы должны сожалеть о себе, потому что смерть этого великого человека оставляет пустоту в наших сердцах, которую невозможно заполнить.
В заключение, я бы хотел снова процитировать доктора Франкла, который сказал, что когда люди умирают, то «вместо возможностей в будущем, они обретают свою реальность в прошлом – совершенные поступки, тех, кого они когда-то любили, и, что не менее значимое, то страдание, через которое они прошли с мужеством и достоинством. Одним словом, они собрали урожай своей жизни и сейчас, как это было написано в Книге Иова, сошли в могилу как поднимается скидра во время свое.
Я скучаю по тебе, Джерри. Ты был отличным другом, и я любил тебя. Покойся с миром. Аминь.
